Жизнь поражает очевидной простотой,
В ней всё всегда зависит от подхода:
Так, просто повернувшись к тупику спиной,
Ты снова сможешь ощутить свободу.

Тебе не нужен был я - точно,
Но ты глумилась надо мной;
Затем, чтоб я однажды ночью
Проснулся сломленным тобой.

Мне нравится, – и пусть сегодня я опять простужен.
Так хорошо мне, правда, не было нигде.
Москва, тебе я благодарен лишь за то, что нужен,
А в остальном – душой обязан я тебе.

И даже если якорем на дно
Так тяжело вниз тянет, до скончанья века
Необходимо помнить лишь одно:
Как это важно – оставаться человеком.

Дай мне ответ на всё разумный,
Ведь я - глупец, но ты умней.
Ты счастлива, а я, безумный,
Ищу тебя в толпе людей.

Чем больше смотришь на людей, тем больше начинаешь удивляться:
Каков предел того, что человек назвал душой?
Ты видишь всё насквозь, но полно… Милый, мне не надо улыбаться;
Лишь сделай так, чтоб я была разбита не тобой.

Чтоб в этом тленном мире мне не надо было больше притворяться,
Чтоб мне не надо было больше с замираньем ждать
Того, что ты однажды развернешься и, решив не попрощаться,
Уйдешь… Не злись, прошу. Я больше не хочу страдать.

Мне бы хотелось лишь не вспоминать о том, что было между нами, –
И, может быть, я, наконец, смогу тебя понять;
Смогу взглянуть на мир без сожаления, открытыми глазами.
Смогу простить… Ведь это важно, да? – уметь прощать.

Тепло, но снег пушисто стелет землю одеялом,
И кажется, что город вдруг решил вздремнуть.
Я никогда не видел, чтобы что-то так сияло.
В один из дней таких я точно как-нибудь

Пройдусь по шумным и не спящим улицам Арбата,
Среди снующих, сонно замедляя шаг;
Забыв о том, что утекает время с циферблата, –
Всегда настолько безысходно. Только так.

В потоке этих мыслей сердце вздрогнет молчаливо,
Укутавшись прохладой снежных зимних дней;
Вокруг белым-бело и восхитительно красиво.
Наверно, в этом есть вся прелесть февралей.

Возможно, и не важно, но я всё-таки заметил,
Что всю свою прогулку я задумчиво молчал…
С кем можно говорить, я, к сожалению, не встретил,
А с кем когда-то мог – давно уж потерял.

Но мне кому-то бы хотелось рассказать об этом:
О том, как снег, бывает, стелется стеной;
О том, что солнце иногда не греет ярким светом…
И с кем мне поделиться, если не с тобой?

Мне нравится, – и пусть сегодня я опять простужен.
Так хорошо мне, правда, не было нигде.
Москва, тебе я благодарен лишь за то, что нужен,
А в остальном – душой обязан я тебе.

Не ты ли ходишь тихой поступью за мной,
Едва ли слышно и почти неуловимо?
Я говорю с тобою всей своей душой,
Но ты молчишь, - молчишь всегда неумолимо.

Мне всюду эхом слышатся твои шаги,
На каждый в доме оборачиваюсь шорох, -
В надежде ощутить тепло твоей руки,
С тобою вновь столкнувшись в этих коридорах.

Я лишь в одном могу признаться, не тая:
Среди пустынных анфилад и комнат дома
Я исступленно каждый день ищу тебя;
В моменты дикой боли ты - моя истома.

И безнадежно тянется за годом год.
Я так хотел бы научиться сквозь потери
Не ждать того, кто больше точно не придет...
Но всё же жду, когда ты вновь откроешь двери.

В попытках частых написать тебе письмо
Я трепетно и чутко подбирал за словом слово, -
В них о листы сломалось не одно перо;
Я не уверен, что всё то же не случится с новым.

Ведь мне тебе так много надо рассказать, -
В надежде лишь на то, что этому всему ты внемлешь:
Сказать о том, как смело я любил летать...
И как учился подниматься, падая на землю,

Во взглядах, зло мелькающих вокруг, как тлен,
Отчаянно пытаясь отыскать те, что б подняли.
Я непомерно жаждал тени перемен.
Так истово. Но эти перемены не настали.

Да... Мне тебе так много надо рассказать.
Во мне пылают пламенем столпы воспоминаний.
Мне бы хотелось, чтоб ты мог об этом знать.
Знать это одному - страшнее всяких наказаний.

Так замертво сковало… Тише…
Я, чуть дыша, поймаю миг.
Я не скажу – ты не услышишь;
И это, видимо, тупик.

Так замертво… Не бьется сердце,
Сжимаясь трепетно в груди
В едва ли слышном эхо терций.
Прошу, пожалуйста, уйди.

Оставь меня среди бездонно
Объявшей душу пустоты,
Убившей нас одним патроном.
Нас… больше нет. Есть я и ты.

Уйди, прошу. Такая малость.
Мне нужен воздух дней былых –
Единственное, что осталось
Нам в этом мире на двоих.

И, может быть, мне станет легче;
Я вновь вдохну в себя мечты…
Так замертво взвалив на плечи
Груз, что оставила мне ты.

Люблю бродить под звездным небом,
Считать дороги на пути;
Подумать, кем я был и не был,
Пропав надолго из сети;

Поразмышлять о том, что будет,
И до утра витать в мечтах;
Тому молиться, кто нас судит,
Прося хоть дюйм на небесах.

Мне нравится, как небо звездно;
И если тучи, - я люблю!
Давно стемнело, стало поздно,
И, кажется, лишь я не сплю.

Ночные фонари не светят, -
Луна лишь льет свой тусклый свет.
Никто меня и не заметит
И не решит сказать "привет".

И я, наверно, рад молчанью
Пустых проулков и дорог.
Мое окончится скитанье.
И снова... Шаг. Ступень. Порог.

Я дома. За окном светает, -
Пора прилечь, пора уснуть
(Ведь видит Бог, и Бог всё знает),
Чтоб завтра вновь пуститься в путь.

Я знаю, мы однажды поменяемся местами,
Незримых образов и чуждых мыслей принимая суть.
Однажды ты увидишь темно-карими глазами
Все эти сонмы кадров, что ночами не дают уснуть.

Ты всё узнаешь. Мне же будет более чем просто
Бросать взгляд в сторону твою и молча томно отводить,
Когда, шагая как по краю робко вдоль помоста,
Забвенно о себе самой ты будешь продолжать любить.

Ты душу, как из вервы, соткала мне наизнанку.
И что с того, что я тебя любил? Давно порвалась нить.
Мы поменяемся местами. Точно бумерангом
Сполна вернем друг другу всё, что мы успели подарить.

Нет, я не верю в совпаденья.
Они – как будто смех судьбы.
И если верить наблюденьям,
Нет никаких «что, если бы»...

Не было бы. Всё происходит
Как будто точно по часам:
С кем суждено, судьба нас сводит,
И никогда – с кем быть не нам.

Спроси её, она всё знает,
Даря всем страждущим ответ.
В ней совпадений не бывает.
Есть ли они? Конечно, нет.

И чутко каждый день внимая
Подсказкам спрятанным судьбы,
Нет никаких, я точно знаю,
«А что бы было, если бы»...

Моя ошибка… Я сгораю
От слов, что кружат в голове.
Но я совсем тебя не знаю.
Ты расколола нас на две

Большие части. Ноет тело,
Пытаясь вырваться в твой плен.
Скажи, кому какое дело,
Что я так и не встал с колен?

Мне снилось, что я был в тебя влюблен:
Забавно снова окунуться в эти чувства,
В которых я тобой покоя не лишен,
А на душе – как будто бы совсем не пусто;

Как будто бы ты мне и не была
Мученьем, заковавшим в эти стены.
Да, в те моменты я сгорал дотла
И слепо верил, что наступят перемены;

И как бы ни было, тебя прощал.
Наверняка, себе ты знаешь цену.
Но я, как ты, себе не позволял
Отчаянно искать тебе замену.

Я терпко размышлял: каков предел
Презренья, что простерлось между нами?
Прости меня за то, что не умел
Все эти чувства выразить словами.

Мне снилось, что я был в тебя влюблен;
И было б трепетно, если б не было грустно.
Я очень рад, что это просто сон.
К тебе давно я не питаю эти чувства.

Нежданно. В этой встрече кануть
Я не планировал, но ты
Смогла, как гром средь неба, грянуть
И в прах рассеять все мечты.

Во всех моих слепых надеждах
Я всё же видел свет, но я…
В твоих глазах я был невеждой.
Возможно, правда и твоя.

Ты показала мне страданья.
Но, свет мой, я устал страдать!
Я рад, что наше расставанье
Нас не заставит вспоминать

О том, что было между нами;
Родная, я хочу забыть.
Твоими я убит словами,
Но понял, что могу любить.

И мне так жаль, что ты другая;
Что лишь с тобой я сжег мосты.
Я болен от Москвы до края.
Но не могу. Не так, как ты.

Забудь про всё. Здесь в небе звезды, –
Тебе так нужен этот свет.
Забудь про всё, пока не поздно.
И не ищи на всё ответ.

И пусть вопросов слишком много,
Ответ на главный – осознать,
Куда ведет твоя дорога;
Так важно это понимать.

Впусти рассвет, забыв про ночи;
Лишь помни то, что надо жить.
И даже если ты не хочешь…
Впусти. И не забудь любить.

Могу ли я не думать обо всем,
Что между нами вдруг происходило?
О том, как было трепетно вдвоем, –
По крайней мере, думаю, что было.

Ведь было же? Я знаю этот взгляд, –
Он больше слов и говорит о многом;
И я бы, право, был безумно рад
В нем утонуть, – я не хочу иного.

Но хочешь ты ли этого, скажи, –
Хотя бы даже просто из-за скуки?
Ты можешь быть уличена во лжи,
Но оставаться на моей поруке.

Ты можешь притвориться, будто ты
Совсем не понимаешь, в чем же дело.
Но будь уверена, мои мечты
Связать ты можешь лишь с собою. Смело.

И это всё – хоть верь мне, хоть не верь, –
Что было по сей день моим молчаньем.
Я рад, что знаешь это ты теперь.
Ну вот… Да здравствуют мои страданья.

Я всё еще один. Среди всех тех,
Кто был когда-то или будет рядом,
Я лишь с тобой узнал, что это – смех.
Ты стала среди них моей наградой.

Я всё еще один. Но знаю я:
Вдруг если и кому не безразлично,
То только лишь тебе… Душа моя,
Люблю тебя. Люблю так безгранично.

Мне не найти тех слов, не описать,
Как без тебя бывает одиноко, –
И лишь тебе хочу я рассказать,
Что я извлек из этого урока;

Что понял я за это время врозь.
Как я отчаянно хотел забыться!
Прости за то, что мне не удалось:
С тобой я до сих пор не смог проститься.

Был ли твоим я первым встречным
Или же я твой точный план?
Скажи, ты думаешь о вечном?
О том, где – правда, где – обман;

О времени, ушедшем в лету,
И о поступках, о словах;
О встреченных со мной рассветах…
Ты видишь их в моих стихах?

Ты чувствуешь, как это гложет?
Или испытываешь в точь
Всё то же, что и я, быть может,
Когда в окно стучится ночь?

Ты можешь показать мне вечность,
К которой тянется душа?
Где ты и я – мы – бесконечность;
Где жизнь проходит не спеша;

Где мы с тобой, считая годы,
Не сожалеем о былом;
Где жизнь – не просто эпизоды,
И страх нам вовсе не знаком.

Где есть лишь счастье… Да, довольно.
Моим мечтам здесь места нет.
Ты знаешь, мне совсем не больно.
Но мне так нужен твой ответ:

Я так же думаю о вечном, –
Где в жизни – правда, где – обман…
Был ли твоим я первым встречным
Или же я твой точный план?

Я не хочу сказать, что болен я душою,
О нет! как раз напротив – я здоров;
Я просто как-то встретился с тобою,
Но к этой встрече был я не готов.

Похожа ты была на теплый летний вечер,
В котором я узнал тебя тогда.
С твоим приходом в доме гасли свечи,
Но свет твой не затмила даже тьма.

Я любовался этим светом, не скрывая
Всей радости того, что ты со мной.
Да, я здоров. Наверное... Не знаю.
Могу ли, - будучи больным тобой?

Тяжелый день. Темнеет. Вечер.
В квартире тихо. Я один.
Как будто что-то давит плечи,
Перебивая боль в груди.

И кажется, во всем нет смысла;
Так тень отчаянья близка,
Что эта боль назло всем мыслям –
Всё, что пульсирует в висках.

Лишь за окном чуть слышным эхом
О землю капли бьют водой.
Ни стон от слез, ни звонкость смеха:
Всё, что нарушит мой покой, –

Дробь капель дождевых по крыше.
В квартире тихо. Я один.
И если я усну, то тише…
Прошу, не надо. Не буди.

Скажи, что стоит человеком быть?
Прощать предательства и забывать обиды;
Терпеньем обладать, уметь любить;
Не прятать горьких слез во время панихиды,

Скрывая боль отчаянно; кричать,
Когда зажало, будто в тесных стенах, душу;
Но если прогоняют – промолчать,
Не смея смело то, чего не строил, рушить.

Так бережно любовь родных хранить,
Пытаясь избежать для них малейшей боли.
Не волочить ком серых будней… Жить.
Всего и только, – просто жить. Что нужно боле?

Учиться на ошибках – как без них? –
И помогать другим извлечь из них уроки.
Делить, как прежде, счастье на двоих;
Всё то, что есть и будет. Быть не одиноким.

И даже если якорем на дно
Так тяжело вниз тянет, до скончанья века
Необходимо помнить лишь одно:
Как это важно – оставаться человеком.